Старицын Александр Николаевич – ИНИОН РАН, г. Москва

В истории Анзерской пустыни есть белое пятно, которое по идеологическим соображениям замалчивали церковные историки прошлого и стыдливо обходят молчанием современные авторы (1). Речь идёт о времени осады Соловецкого монастыря царскими войсками 1668–1676 гг. Анзерские монахи были не сторонними наблюдателями, но активными участниками драматических событий, происходивших на Соловецком архипелаге в указанные годы. Более того, они имели четко выраженную позицию по отношению к церковной реформе. Документы, освещающие взгляды анзерских старцев на происходящие перемены в церковной жизни, были изданы Е.В. Барсовым еще в 1884 г. (2), но до сих пор не получили должной оценки.

Анзерская пустынь, основанная преподобным Елеазаром, обрела официальный статус в 1620 г. (3). Первым строителем стал иеромонах Варлаам в 1621 г., потом в 1624 г. его сменил сам Елеазар и оставался на этой должности вплоть до своей кончины, последовавшей в 1656 г. (4) В административном отношении пустынь подчинялась игумену Соловецкого монастыря до 31 июля 1633 г., когда в соответствии с царским указом ей была предоставлена самостоятельность. Число братии установилось в 12 человек, которые должны были получать содержание из таможенных двинских доходов. Ежегодный размер царской руги составил: «12 человеком по 24 рубли да хлебнаго по 3 чети муки ржаныя, по полуосмине круп овсяных, по полуосмине толокна, по полуосмине гороху, по осмине солоду ячнаго человеку, да на церковный обиход по пуду воску на год, по 10 ф. ладону, по 3 ведра вина красного, на просвиры по четверти муки пшеничной, на панихиды по пуду патоки; да им же на дрова 12 рублев денег, по рублю на келью…» (5). Назначенное царем жалованье в Анзерскую пустынь привозили из холмогорской съезжей избы с 1633 по 1646 гг. В 1646 г. пустынники получили новую грамоту от Алексея Михайловича, подтвердившую ругу 1633 г. В 1656 г. число братии было увеличено до 17, и пропорционально возросла царская хлебная руга, а денег стали выдавать по 3 рубля на человека. По новой жалованной грамоте анзерцы получали содержание вплоть до 1673 г. Только в 1674 г. в бытность двинским воеводой Федора Нарышкина царское жалованье перестало поступать на остров (7).

Почему, несмотря на военные действия на Соловецком архипелаге и блокаду Соловецкого монастыря, Анзерская пустынь продолжала получать денежное и хлебное довольствие из государственной казны? И в связи с какими событиями выдача царской руги прекратилась?

После смерти основателя скита Елеазара строителем был избран его ученик старец Никодим. Последний занимал должность с 1656 г., вероятно, тоже до своей смерти. По сведениям «Сказания вкратце о строители Елеазаре Анзерского скита и о прочих подвижницех» она наступила в январе1673 г. (8). П.М. Строев, следуя за Досифеем, который в свою очередь опирался на Соловецкий патерик, ошибочно указал время исполнения Никодимом обязанностей строителя – 1656–1677 гг. (9). Из материалов Е.В. Барсова становится известно, что в 1673–1674 гг. строителем в Анзерской пустыни был Илларион (10). До него, по всей видимости, эту должность исполнял Никодим. Но есть сведения о чернеце Варфоломее, о котором доносили вышедшие в 1668 г. из Соловецкого монастыря противники восстания, что он закупал для монастыря рыбу и другие продукты в Архангельске. Варфоломей, по словам доносчиков, действовал по приказу соловецких властей и брал у них для этой цели 200 рублей денег (11). Иеромонах Митрофан, бежавший из монастыря осенью 1674 г., в своих показаниях уточнил, что рыбу и вино для мятежников покупал в Архангельске анзерский строитель (12). Возникает вопрос, кто же был строителем до 1673 г.? Скорее всего Никодим, который мог действовать самостоятельно, либо из-за преклонных лет мог поручить Варфоломею ответственную работу по снабжению монастыря продовольствием в условиях блокады. Важно отметить, что такая работа велась анзерскими монахами. За аналогичным занятием был замечен в Холмогорах и арестован строитель Иларион летом 1674 г. Вместе с двумя чернецами Пахомием и Нафанаилом он 23 июня отправился в Холмогоры для покупки хлеба (13). Своим неосторожным поведением анзерцы привлекли к себе внимание властей и были доставлены в съезжую избу, где их допросили.

Двинский воевода Федор Нарышкин пытался узнать, помогает ли Анзерская пустынь Соловецкому монастырю хлебом, что делается в осажденном монастыре, надолго ли хватит продовольственных запасов и откуда происходит подвоз провизии. Анзерские монахи никаких сведений воеводе не сообщили и отказались принять новоисправленные книги, за что были «посажены за караул». Через 2 дня 25 июня все трое арестованных монахов повинились перед государем и подали челобитную, в которой признали новоисправленные книги, троеперстное крестное знамение, трегубую аллилуйю и другие новшества, введённые в употребление в Русской православной церкви. Челобитную за всех подписал строитель Иларион, хотя, по крайней мере, ещё один из них был грамотным. Это видно из записи во вкладной книге Соловецкого монастыря: «180-го году ноября в 7 день дал вкладом Анзерской пустыни старец Нафанаило Псалтырь со возследованием печатную в десть за шесть рублев» (14). Возможно, Нафанаил и Пахомий не пожелали собственноручно подписывать челобитную, так как она оказалась заведомо ложной. Именно они впоследствии сбежали из под начала, а подписавший повинную челобитную Иларион решил остаться. По решению воеводы 26-го июня покорившиеся старцы были отосланы для исправления в Антониево-Сийский монастырь к игумену Феодосию, а в Анзерскую пустынь для прояснения ситуации из Холмогор была отправлена комиссия в составе богоявленского попа Степана Гаврилова и подьячего съезжей избы Андрея Тихонова в сопровождении пяти двинских стрельцов (15). Комиссия занималась розыском на Анзерском острове около трёх недель. 16 июля 1674 г. поп Степан и подьячий Андрей Тихонов возвратились с острова в Архангельск и доложили воеводе Ф. Нарышкину о состоянии дел в Анзерской пустыне (16). Выяснилось, что все находившиеся там 8 старцев отказались признать новины и проявили упорство в отстаивании своих убеждений. В отношении того, что происходило в осажденном Соловецком монастыре анзерцы давали очень скупые показания. О снабжении продовольствием монастыря из Анзерской пустыни вообще ничего не сказали и обвинения в этом отрицали. Самым разговорчивым оказался старец Аврамий, который сказал, что на протяжении всей осады зимним путем он и другие старцы приходили в монастырь к своим духовным отцам для исповеди. Священник, который жил в Анзерской пустыни умер ещё в 1670 г. Из Соловецкого монастыря к ним тоже часто приезжали и монахи и бельцы. В 1674 г. зимой приезжал поп Митрофан для пения панихиды над строителем Елеазаром. Иными словами Аврамий не отрицал факта сообщения с монастырем, но о помощи монастырю он ничего не сказал. Зачинщиками и наиболее упорными в непокорстве комиссия признала старцев Симона и Александра. Они были перевезены в Архангельск. Воевода Ф. Нарышкин приказал их держать скованными в Михаило-Архангельском монастыре. Оставшихся 6 старцев велено караулить стрельцам и следить, чтобы из пустыни не ушли (17).

Распоряжения воеводы не исполнялись с должным усердием. Так, 28 сентября из Сийского монастыря сбежали двое старцев Нафанаил и Пахомий. Игумен Феодосий не поспешил известить об этом воеводу. Он написал о происшествии только 16 октября. Спустя две с половиной недели после побега беглецы были объявлены в розыск, который результатов не дал (18). Старец Александр также умудрился освободиться от цепей и бежать из Архангельского монастыря. Он обосновался в Каргопольском уезде в местечке Янгоры и дожил до 30-х гг. XVIII в., укрепляя окрестных крестьян в старой вере (19). Оставленные на Анзерском острове монахи либо тоже разбежались, либо были разосланы по монастырским тюрьмам. Известно, что дьякон Питирим переплыл на лодке Онежскую губу и морем вдоль берега добрался до устья реки (предположительно Нюхчи), по которой вышел на Калгачиху. Оттуда он дошел до Чолозера, а в последствии поселился в Солотозерском скиту Выговского суземка, где и умер в глубокой старости (20). Спустя год после захвата монастыря царскими войсками в феврале 1677 г. в Анзерской пустыни оставался всего один монах (21).

Все допрошенные 11 анзерских старцев сообщили сведения о своём происхождении. Только пятеро были северянами: строитель Иларион из Емецкого стана Двинского уезда, Пахомий из Кандалакшской волости, Христофор из Лепшинской волости Каргопольского уезда, Иаков – вологжанин, Питирим из Онежского уезда. Остальные шестеро – уроженцы средней России: Нафанаил из Серпухова, Симон, Александр и Афанасий из Москвы, Аврамий из посадских людей Нижнего Новгорода, Феодосий из Кашинского уезда. Большинство приняли постриг в Анзерской пустыни ещё до начала военных действий. Аврамий постригся в 1656 г. и, возможно, застал в живых самого Елеазара; Афанасий жил в пустыни с 1659 г., Симон – с 1662 г., об остальных сведений нет. Только трое анзерских старцев пришли в пустынь из Соловецкого монастыря во время осады. Иаков, соловецкий постриженик, пришел в пустынь в 1670 г.; Александр, также соловецкий постриженик, был выпущен из монастыря зимой (перед великим постом)1674 г.; Питирим, постриженик Троицкого Юрьегорского монастыря, в Соловецком монастыре был поставлен в дьяконы, появился в пустыне в августе 1673 г. (22).

Любопытна судьба старца Александра, который (по его собственным словам на допросе у воеводы) до пострижения проживал в Москве, в Кадашевской слободе, и звали его Алексеем Ивановым. За участие в московском восстании 1662 г., прозванном в народе «Медным бунтом», а в правительственных кругах получившем презрительное прозвание «Коломенский гиль», он был казнён – ему отрубили правую ногу и левую руку. Такому наказанию подверглись немногие особо активные бунтари, уличенные в этом на следствии (23). В посвященных этому восстанию следственных документах, которые были опубликованы А.Н. Зерцаловым и В.И. Бугановым, среди казнённых кадашевец Алексей Иванов не обнаружен (24). Но, как отметил Буганов, ряд сыскных дел не сохранился, поэтому примем слова старца Александра на веру (25). После «выздоровления», когда раны затянулись, Алексей Иванов принял постриг в Соловецком монастыре под именем Александра. Долгое время он жил в больнице и только в 1674 г. попросил отпустить его в Анзерскую пустынь. Вероятно, переход его был связан с тем, что в качестве защитника монастыря он был бесполезен, и вместе с тем в целях экономии провизии монастырское начальство стремилось избавиться от лишних едоков. Как выходец из осажденной обители, старец Александр был доставлен из Анзерской пустыни на допрос к воеводе Мещеринову. За ним 4-го июня 1674 г. специально приезжал на остров сотник двинских стрельцов Бажен Кузьмин. На допросе он представил себя сторонником сдачи монастыря и тем самым вызвал доверие у воеводы. Его вернули в Анзерскую пустынь и оставили до государева указа (26). После провала миссии Илариона 23 июня того же года, находясь под следствием и отвечая на вопросы представителей комиссии, старец Александр сбросил маску покорности и выразил нежелание подчиниться властям. Из Архангельска, куда его доставили как «пущего заводчика», он бежал в Олонецкий уезд, в безлюдную местность, расположенную в верховьях реки Выг. Там Александр некоторое время жил в одном из скитов, а потом переселился в другой выговский скит в Каргопольском уезде, в Янгорах, где умер в 1730-х гг. (27).

Так как анзерские старцы летом 1674 г. отрыто не признали новины и таким образом поставили себя вне закона, двинский воевода Ф. П. Нарышкин счёл правильным не выдавать им царского жалованья. До лета 1674 г. Анзерская пустынь создавала и поддерживала видимость лояльности по отношению к правительственным действиям. Позиционируя себя покорными властям, анзерцы ввели в заблуждение руководивших осадой воевод. Они даже выступили в качестве уговорщиков восставших по приказу К.А. Иевлева и И.А. Мещеринова (28). Но это не было «последней попыткой урегулировать конфликт мирным путем», как это попытались представить авторы Православной энциклопедии (29). Никаких иллюзий в этих «переговорах» ни соловляне ни анзерцы не питали. Они просто разыграли комедию перед царскими воеводами, чтобы беспрепятственно осуществлять план по снабжению осажденного монастыря провиантом. Оставаясь за пределами монастырских крепостных стен, они сохранили за собой свободу передвижения. Это позволило им наладить в условиях блокады бесперебойную доставку в монастырь провизии. Но после ареста строителя Илариона и его спутников и после посылки на Анзер специальной комиссии, скрывать свою непричастность к восстанию анзерские старцы больше не смогли. Они отказались подчиниться властям и выразили готовность пострадать за веру. Участие в черном соборе 8 июня 1658 г. анзерского иеромонаха Иоакима, подписавшего за всех детей своих духовных соборный приговор о неприятии новоисправленных книг, свидетельствует о идеологической обоснованности и последовательности позиции анзерских старцев (30). Иеромонах Иоаким умер в 1670 г. (по всей видимости, именно его имел в виду старец Аврамий в своих показаниях), оставив после себя стойких приверженцев старой русской веры – веры чудотворцев Зосимы и Саватия и основателя пустыни старца Елеазара. С исчезновением с Анзерского острова последнего монаха-староверца и с падением Соловецкого монастыря в 1676 г. закончилась история собственно Анзерской пустыни. Вместе с повторным заселением острова монахами-нововерцами началась история Анзерского скита – так пустынь стала называться в официальных документах.

Примечания

1. См., например: Досифей. Географическое, историческое и статистическое описание ставропигиального первоклассного Соловецкого монастыря и других подведомых сей обители монастырей, скитов и приходских церквей и подворьев, с присовокуплением многих царских, патриарших и других знаменитых гражданских и духовных лиц грамот, относящихся к истории сего монастыря. М., 1836. Ч.1–2. С.148–170, 326, 332; Он же. Летописец Соловецкий на четыре столетия, от основания Соловецкого монастыря до настоящего времени, то есть с 1429 по 1847 год. М., 1847. С.72–76; Сырцов И.Я. Возмущение Соловецких монахов-старообрядцев в XVII веке. Кострома. 1888. С.266; Молчанов А. Бунт Соловецких монахов и его значение для раскола вообще и в частности для раскола поморского // Памятная книжка Архангельской губернии на 1909 год. Архангельск, 1909. С.12; Чумичева О.В. Соловецкое восстание 1667–1678 годов. М. 2009. 2-е изд. С.106-108; Севастьянова С.К. Реконструкция биографии Елеазара Анзерского // Преподобный Елеазар, основатель Свято-Троицкого Анзерского скита. СПб., 2001. С.78; Кольцова Т.М., Головкова Л.А. Анзерский Елеазаров во имя Святой Троицы мужской скит // Православная энциклопедия. М., 2001. Т.II: Алексий, человек Божий – Анфим Анхиальский. С.431–433; Чумичева О.В., Севастьянова С.К. Елеазар // Православная энциклопедия. М., 2008. Т.XVIII: Египет Древний – Эфес. С.260; Осипенко М.В. Во отоце океана моря… Книга паломника Соловецкой обители. М., 2008. С.304. Из указанных авторов только О.В. Чумичева в монографии «Соловецкое восстание 1667–1678 годов», изданной впервые в 1998 г. в Новосибирске, уделила внимание документам, освещающим ситуацию в Анзерской пустыни во время восстания.

2. Акты, относящиеся к истории Соловецкого бунта // ЧОИДР. 1883 год. М., 1884. Кн.4, разд.V. Смесь. С.1–92. (Далее – Акты, относящиеся к истории Соловецкого бунта).

3. Преподобный Елеазар, основатель Свято-Троицкого Анзерского скита. СПб., 2001. С.159–162.

4. Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви. М., 2007. Стб.834.

5. Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. М., 1875. Т.IX. №41. С.98. (Далее – ДАИ).

6. ДАИ. Т.IX. №41. С.98–99; №70. С.149.

7. Там же. №41. С.100.

8. Преподобный Елеазар, основатель Свято-Троицкого Анзерского скита. СПб., 2001. С.123.

9. Досифей. Летописец Соловецкий… С.174; Преподобный Елеазар, основатель Троицко-Анзерского скита // Соловецкий патерик. М., 1991. С.106–107; Строев П.М. Указ. соч. Стб.834.

10. Акты, относящиеся к истории Соловецкого бунта. С.85.

11. Барсков Я.Л. Памятники первых лет русского старообрядчества. СПб., 1912. С.117–120. И.Я. Сырцов и А. Молчанов сообщают, что продовольственные поставки в монастырь из Анзерской пустыни производились и в 1670 и 1671 гг. (См.: Сырцов И.Я. Указ. соч. С.266; Молчанов А. Указ. соч. С.12).

12. Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1842. Т.IV. 1645–1676. №248. С533.

13. Акты, относящиеся к истории Соловецкого бунта. С.67.

14. Кукушкина М.В. Собрания книг, поступивших в Соловецкую библиотеку в виде вкладов // Русские библиотеки и частные книжные собрания XVI–XIX веков. Сб. науч. трудов. Л., 1978. С.98.

15. Акты, относящиеся к истории Соловецкого бунта. С.69.

16. Там же. С.82–85.

17. Там же. С.84–85.

18. РГАДА. Ф.159. Оп.3. Ч.1. Д.374. Л.2.

19. ГАНО. Ф.480. Оп.1. Св.12. Д.240. Л.5об.

20. Филиппов И. История Выговской старообрядческой пустыни. М., 2005. С.125.

21. ДАИ. Т.IX. №41. С.100.

22. Акты, относящиеся к истории Соловецкого бунта. С.68, 83.

23. Буганов В.И. Московское восстание 1662 г. М., 1964. С.113.

24. Зерцалов А.Н. О мятежах в городе Москве и в селе Коломенском в 1648, 1662 и 1771 гг. // ЧОИДР. 1890 год. М., 1890. Кн.3, разд.I. Материалы исторические. С.1–440; Восстание 1662 г. в Москве. Сб. док. / Сост. В.И. Буганов. М., 1964. 306 с.

25. Буганов В.И. Указ. соч. С.15–16.

26. Акты, относящиеся к истории Соловецкого бунта. С.58.

27. ГАНО. Ф.480. Оп.1. Св.12. Д.240. Л.5об.; Д.528. Л.15об.

28. Чумичева О.В. Указ. соч. С.106.

29. Кольцова Т.М., Головкова Л.А. Указ. соч. С.431.

30. Материалы для истории раскола за первое время его существования. Б. м., б. г. Т.3. С.3.

© Старицын А.Н.